Ведущие шахматисты планеты именно так и думают. «Допинговая тема сегодня очень модна, и в нашем спорте допинг-контроль введен чисто популистски, – уверен Анатолий Карпов. – В шахматах допинг может быть только один – кофе. Некоторые шахматисты пьют его в большом количестве, но это никогда не рассматривалось как допинг. А теперь оказывается, что если ты выпиваешь две-три чашки, то уже начинаешь показывать положительный результат на пробу. Бред абсолютный!»
Допинг-контроль был введен на международных шахматных соревнованиях в 2001 году. Единственная причина, по которой это было сделано, – попытки ФИДЕ (пока безрезультатные) сделать шахматы олимпийским видом спорта. А для этого нужно следовать регламенту МОКа. Спорная мера, как и ожидалось, была встречена шахматистами в штыки. Немец Роберт Хюбнер, в свое время третий в мире по рейтингу, даже прекратил выступления за сборную в качестве протеста. «Я отказываюсь принимать правила современного спорта, поскольку не считаю шахматы спортом. Шахматы – не спорт, а царство культурных сокровищ!» – несколько высокопарно заявил он.
В разъяснительной инструкции, которой ФИДЕ сопроводила введение допинг-контроля, отдельный пункт был посвящен кофе – тому самому типично «шахматному» напитку, о котором говорит Карпов. Точнее, не ему самому, а содержащемуся в нем кофеину. «Четыре чашки нормального размера можно выпить в течение шести часов без опасения быть уличенным в допинге», – значилось в ней. Большее количество, стало быть, уже рискованно…
До поры до времени введенная процедура оставалась чистой воды формальностью. На протяжении семи лет на допинге не поймали никого. И только под занавес прошлого года в шахматах разразился первый допинговый скандал. 39-летний украинский гроссмейстер Василий Иванчук отказался пройти тест после партии, проигранной американцу Гате Камскому в последний день Всемирной шахматной олимпиады в Дрездене. ФИДЕ пригрозила ему двухлетней дисквалификацией. А его сборной – отъемом Кубка Гаприндашвили, врученного Украине за наибольшую сумму очков, набранную мужской и женской командами. Инцидент взбудоражил весь шахматный мир. Собратья Иванчука по цеху в один голос заговорили о том, что «обвинение одного из нас в допинге – это надругательство над благородным именем и интеллектуальным уровнем».
Свидетели утверждали, что Иванчук, когда к нему подошел некто с просьбой о сдаче анализа, просто не понял, чего от него хотят. И вообще, проиграв, был в расстроенных чувствах: выскочил в конференц-зал, со зла пнул бетонный столб, саданул ладонью по столу и исчез в раздевалке. Из Германии он переехал в Испанию, выиграв там турнир в Бенидорме. «Что случилось в Дрездене – это полное безумие, но такие вещи бывают в нашем мире, – говорил он в своих интервью испанским газетам. – Я просто ушел после партии. Я не слышал того, кто обращался ко мне. Я до сих пор не знаю, кто этот человек. Никогда до этого его не видел».
История все-таки завершилась благополучно. ФИДЕ простила Иванчука, согласившись с доводом, что он-де не понял обращенную к нему на английском языке просьбу арбитра. Дело было бы серьезнее, если бы на матче США – Украина присутствовал допинг-офицер. Тогда бы он был обязан добиться от Иванчука официального отказа от прохождения допинг-контроля со всеми вытекающими. Простой арбитр такими полномочиями не обладал.
VIA «Здесь у них лишь кофе да омлет«, Константин Молодчиков (Москва), SPORTWEEK № 4 (41)
4 комментариев
Оставить комментарий